ИМА-ПРЕСС

ПЕТЕРБУРГ, КРОНШТАДТ. Великое посольство Петра Алексеевича, будущего императора всероссийского, сумело раскрыть молодому царю все грани, все прелести и нюансы Европы Западной. Выставка «Близкая Европа» живописца Сергея Опульса дала шанс нам, обычным петербуржцам, из сонного Кронштадта «вывалиться» в Европу – Западную и Восточную, впасть в ностальгическую меланхолию…

…А заодно предоставила уникальный шанс пройтись по улочкам старой Риги, насладиться сказочным замком Нойшванштайн, мысленно прокатиться по финским рельефным шхерам, пронестись подобно порыву ветра над литовскими лугами и туманными озёрами, белорусскими соломенными деревенскими крышами. Неслучайно калейдоскоп всевозможных европейских впечатлений, немецких и литовских, латышских и чешских – персональная выставка члена Союза художников Санкт-Петербурга Сергея Опульса, разместилась этой карантинной осенью именно здесь, в Итальянском дворце, входящем в филиал Центрального военно-морского музея имени императора Петра Великого «Кронштадтская крепость».

Нередкие пытливые умы, самодеятельные критики, поклонники хорошего изобразительного искусства, кто уже успел, сумел, побывать на выставке, щедрой рукой делятся рассуждениями следующего порядка об увиденном: «…Его Европа, Европа Опульса, далёкая от нас политически и «физиологически», карантинно, стала друг родной и близкой, тёплой и конкретной, не смотря на слегка размытые, словно в каком волшебном мареве представленные, образы и штрихи на тех или иных полотнах. Нам такой Европы точно не хватает…».

Или же «…В его картинах отражается ясное небо и чистая правда…», «…полотна Опульса творят форменные чудеса с мышлением человека, ввергая рядового обывателя в мир противоречивых размышлений, сложных и чрезвычайно трудных, но явно необходимых каждому мыслящему субъекту. Ведь пред нами не фото, но каждый мазок, каждый «кадр» погружают в Европу реальную, реалистичную.

Точнее – в наши воспоминания о той Европе, где мы ещё год назад были…». Таковые – и множество иных, отзывы сопровождают экспозиции не просто художника, но даровитого мастера яркой, внимательной кисти Сергея Опульса на разных выставочных площадках города, региона, страны. Таковы отзывы сопровождают опульсовы картины и здесь, в Кронштадте, в Итальянском дворце.

Любопытное рядом. Картины Сергея Опульса расположены над музеем Александра Попова, с его технологическими изысками дня вчерашнего, и мистической выставкой математического осмысления мироздания. Где все подчинено логике науки математики. Эта выставка почти напротив картинной галереи Опульса. И словно бы вобрала в себя практичность и меланхоличную звучность одной, и мистическую сокровенность иной. Меж Поповым и математикой в разрезе.

Ведь Опульс и сам по своей природе, по своей органике меланхоличный философ, бытовой, прагматик, нежели импозантный экстраверт, витийный творец, чья жизнь протекает исключительно в эмоциях и протуберанцах нервных взрывов у мольберта ли на природе – на пленере, собственно, откуда родом и все выставленные в Итальянском дворце полотна. Но и ему ничто человеческое, рефлексивное, не чудо. Вот и живёт Опульс на границе двух миров – прагматичного и эмоционального. Как выставка в Кронштадте.

Пропуская сквозь сердце своё и душу видимое, осязаемое – в то же Риге или Праге, в Германии или же Литве, Сергей Маркович будто старается передать музыку, мелодику, тех мест, застывшую в камне и бронзе, шпилях и башнях, густых снопах деревенских крыш или же хаотичной ритмике романтических финских шхер. Его Литва – густая и разнузданно привлекательная, его Прага – особенная, даже открыточные места Сергей Опульс подаёт в какой-то собой, своей, манере. И ты видишь все иначе, хоть был на том же Карловом мосту десятки раз.

На словах Опульс – кремень, сдержан, слегка ироничен. Его трибуна – выставка, его красноречивый слог – кисть и краска. Только вглядитесь, всмотритесь, в его работы, и вы увидите, ощутите даже лёгкое, трепетное, дуновение свежего ветерка, которое теребило опульсов на том или ином пленере. Тот же сказочный, воспетый самим Диснеем Нойшванштайн на картине Сергея Марковича заиграл диковинными красками, заискрил осенней пасторалью, заворожил гористым, скалистым «задником».

Кажется, пред нами начинается новая, какая-то особая, нет, особенная сказка. Которую начал рассказывать маэстро кисти и яркого, сочного мазка. Сам замок словно пылает белизной своих стен и башен, он призрачен и прозрачен, в этот замок влюбляешься с первого взгляда. Белоснежная громада камня словно облако царит и правит полотном, ни одно – даже самое умелое, фото не способно выдернуть, выявить этот факт, эту стать, это чудо.

И ещё одно творение рук Опульса, совершенно отличное от прежнего, массивный, мясистый, плотнотелый замок Рункельштейн, что в Южном Тироле. В реальности он словно на сломе географических пластов находится, одной каменной стороной буквально парит над громадной пропастью, а иной обращён к виноградникам, прочим постройкам. Но фотографическая правда жизни Опульса не интересует.

На его картине застыла иная магия той местности. Её не надо приправлять виноградным соком, её вообще не нужно приправлять фотографической правдой жизни. И вот пред нами не просто замок из реальности, но замок – опять же, из старой, доброй, мудрой сказки. Он словно бы гармонично замыкает на себе тяжёлый скальный массив этот яркий самобытный замок. Будто само провидение сотворило форменное чудо, изваяв замок из ничего на могучем скальном валуне. И вдохновляет, вдохновляет таких живописцев как Опульс изыскивать волшебство в мире типичных немецких замков.

А вот пред нами совсем иная палитра красок и чувств, настроения и эмоций. «Утро на Босфоре». Только пытливый, дотошный глаз озорного почемучки разглядит в этом балете остроконечных парусных пик далёкий, укутанный туманной дымкой, собор Святой Софии, сегодня – большая мечеть Айя-София. Однако не политика привлекает Опульса, но какая-то рукотворная мистика и природная мистификация местности, некое сопоставление неизбежного и вечного, поэтика ветра и моря, а равно с тем желание, умение укротить это море, этот ветер, это все…

Парусники внешне одноцветны, монохромны, но словно в стае фламинго в этом хороводе парусников таится глубинная мысль и даже страсть, тихий восторг и робкое умиление. Здесь всего много и с избытком, собственно, как и в Турции дня сегодняшнего. Не зря именно что Турция одной из первых открыла свои границы, свои курорты.

А вот Литва, вот та нега, которой живут в этой прибалтийской стране каждый день, каждый час. Но нам этот край озёр и сосновых шишек раскрывается прямо здесь и прямо сейчас исключительно с полотен Опульса, с его пасторально-умилительных пейзажей. Одно литовское поле ржи чего стоит. У каждого, пожалуй, живописца есть своё, такое же, поле ржи. Но опульсово поле словно бы раздвигает рамки восприятия действительности. И вот ты уже буквально ныряешь в эту смелую летнюю рожь, в это золото со сливочным отливом, чтоб утолить своя эстетические печали. Или же романтическую ностальгию по такой близкой, и ставшей вмиг такой далёкой – благодаря пандемии, прибалтийской стране?

Куратор коллекции, директор Сергея Опульса Наталья Булгакова считает собор картин на выставке в Итальянском дворце, входящем в филиал Центрального военно-морского музея имени императора Петра Великого «Кронштадтская крепость», искренним признанием своего подопечного в любви. Всем тем городам и весям, где бывал и творил Опульс. Всем странам, где художнику удалось поработать. Странам такой далёкой сегодня и такой «Близкой Европы», как назвал свою экспозицию живописец.

«Сразу скажу, Сергей Маркович – большой и серьёзный, вдумчивый, патриот своего Отечества, — утверждает Наталья Булгакова. –

Но его Отечество куда шире и больше Петербурга, России. Ведь предки Опульса – та же Латвия, Рига или же немецкий город Гамбург. Опульс просто обожает всякий раз изображать эти портовые города на своих картинах. На пленере или же по памяти. Его, к примеру, Рига – это нечто, это волшебство, волшебство восприятия того мира, того города. И хоть рождённый совсем в другой части бывшего когда-то Советского Союза, а родился Сергей Маркович в Ташкенте, он тонко и рефлексивно нежно ощущал всю прелесть родины предков, живописный колорит Прибалтики и Германии. О том, собственно, его полотна, его творения…».

Стоит отметить, выставка Сергея Опульса «Близкая Европа» в Кронштадте, в Итальянском дворце, входящем в филиал Центрального военно-морского музея имени императора Петра Великого «Кронштадтская крепость», продлится до конца ноября.