Дмитрий Жученко. Игры в классики. И классиков
ПЕТЕРБУРГ. Об этом удивительном человеке наше информационное агентство узнало от художественного руководителя театра «Зазеркалье» Александра Петрова. В беседе с ним мы задались вопросом о преемственности музыкальных традиций. Кто идет на смену Чайковскому и Мусоргскому, Моцарту и Россини. Худрук детского музыкального театра сразу же назвал имя такого человека. Имя классика дня нынешнего, имя Дмитрия Жученко. Классик. Молодой. 50 лет от роду.
Дмитрий Жученко — один из самых исполняемых композиторов Петербурга. Пишет музыку для различных академических составов: симфоническая, камерные инструментальные жанры, хоры, песни, романсы. Его музыка звучит во всех академических залах Петербурга (Большой, Малый залы филармонии, Капелле) и почти на всех фестивалях, проводимых в городе. Его музыка исполнялась во Франции, Португалии, Германии, Бельгии, Нидерландах, Великобритании, в Австрии, Италии, Норвегии, Швеции, Финляндии, Канаде, Бразилии и Японии; в странах ближнего зарубежья: Белоруссия, Украина, Латвия, Эстония, Узбекистан, Казахстан. В России его музыка звучала в Краснодаре, Воронеже, Калуге, Москве, Петрозаводске, Вологде, Мурманске, Северодвинске, Архангельске, Самаре, Симбирске, Саратове, в Якутии, на Алтае. Ну, и о детском театре не забывает, пишет для «Зазеркалья». В прошлом году перешел, пережил юбилей, молодой-то молодой, а вот уже пять десятков лет «за бортом». Что впереди, о себе в классике и о классике в себе — ниже!
В прошлом году ты «пережил» юбилей, 50 лет, серьезная дата. Каково это — быть современным петербургским классиком? У нас как, у нас даже популярные, модные, актуальные композиторы не в фаворе, если они не «светятся» на центральном ТВ в Москве, а тут — классический композитор. И мало кто знает. Нет мысли выйти за «петербургскую околицу» и засветиться так — да на всю страну…
В нашей среде очень осторожно относятся к таким словам как классик. Человек, пишущий современную классику и классиком являющийся разные понятия. Есть понятие академическая музыка, имеется в виду, что автор пишет музыку в академических жанрах: симфония, соната, сюита, концерт и т.п. Я считаю себя академическим композитором и кроме симфонии у меня есть сочинения во всех академических жанрах. Однако, мюзиклы и песни – это уже массовые жанры и они тоже мне близки. Можно сказать, что я песенник отчасти. Песни уровня Исаака Дунаевского – это классика и был бы счастлив, если мне удастся приблизиться к такому уровню в этом жанре.
А кто у нас сейчас в фаворе? Композиторы, которые одновременно являются продюсерами. Они, наверное, небесталанны, но есть просто гении, например, Геннадий Гладков о которых мало знают, к сожалению. Если быть честным, то это композитор мирового уровня, его должен знать весь мир.
Что касается меня, то я «широко известен в узких кругах», как и восемь лет назад. Этот круг, без поддержки масс-медиа расширяется чрезвычайно медленно. Однако у меня есть много поклонников. Некоторые из тех, кто приходят на спектакли в театр «Зазеркалье», обращают внимание на мою музыку. Человек не всегда ведь это делает. В театре есть, на что реагировать и без музыки! Например, на костюмы… Так что «светиться на всю страну» без масс-медиа не получится. Но за последние годы я расширил географию: в Москве исполнялся мюзикл «Маленький принц» в студии Евгения Фридмана «Начало», а недавно во Владикавказе состоялась премьера оперы «Морозко», которую я написал в соавторстве с поэтом Игорем Кабановым и режиссёром Аркадием Гевондовым.
И притом, что «числюсь» академическим, до сих пор широкой музыкальной общественностью воспринимаем как «молодой композитор». Молодой! Представляете, дожил до серьезного юбилея, и при этом остаюсь молодым композитором! Седина и борода не спасают! Может быть, это все из-за особенностей моего характера: даже на фестивале «Арлекин» я получил приз как «Самый лучший зритель» вместе с мальчиком восьми лет. Валерия Гаврилина, например, обижало, что его в сорок лет называли молодым композитором. Меня это не обижает.
И средь именитых площадок – «Зазеркалье»…
“Зазеркалье” – особое место в театральной и музыкальной жизни Петербурга. Здесь представлены большинство известных в Петербурге композиторов: Баневич, Банщиков, Важов, Рогалёв… Глава театра, несравненный Александр Васильевич Петров – уникальный человек. Мы познакомились и подружились больше 11 лет назад, когда я написал свою первую работу в этом театре о мумми-троллях. Музыка оказалась счастливой и мне сразу же заказали следующий спектакль “Нам не страшен серый волк”. Затем, после небольшого перерыва мы стали подыскивать сюжет для следующей общей работы, но как-то ничего не срасталось. То Петрову что-то было не близко. То я не мог найти нужные средства самовыражения… А вот Рикки опять нас объединил. Рикки хорош тем, что там живой оркестрик сопровождает все действо, а не только фонограммная электроника. После фестиваля “Арлекин” мне предложили сотрудничать еще четыре театра в Минске, Москве и Екатеринбурге. И что отрадно – это не только музыка к детским спектаклям и не только мюзиклы, но и оперы. А давеча еще группа из 20 режиссеров со всей России пожелали со мной встретиться – тоже взяли мой адрес – видимо будут что-то предлагать!
Хорошо, классики — это те композиторы, что глядят на нас со стен учебных кабинетов консерватории. Легко ли быть академическим композитором сегодня, когда академическая музыка, которую мы привычно именуем классической, «прописана» исключительно в специализированных театрах?
Ну, ты даешь! Еще ни один журналист не задавал мне таких вопросов! Ты никогда не пробовал посидеть на концертах современной академической музыки? Без комментариев. В консерватории настолько велик страх перед банальностью, “вторичностью”, что вычищается вся непосредственность, эмоции из музыки. Публика “голосует ногами”, т.е. не ходит на такие концерты. И дело не в том, что публика не подготовлена. Впрочем, это старый спор, и мне не хочется об этом вообще говорить! При словах «современный композитор» все вздрагивают, и приходится прилагать усилия, чтобы поняли, что я не такой как все.
Если же подойти к этому вопросу со всей серьезностью, то обратимся к классикам минувшего. Великий Глинка как-то сказал, не стоит распространяться о том, как тяжел труд композитора. Тем более что я выбрал самый тяжелый вариант музыкального сочинительства — классический.
Никакие творческие задачи меня не пугают. Я никогда не устаю от своего труда, вспоминаю о бренном (еде, сне), когда обнаруживаю, что уже заснул, хочу есть. ибо я обожаю творить! Меня в прямом смысле этого слова захлестывают одна идея за другой, одна задача за другой. А вот преодолевать косность людскую, в то время когда кругом так много говорят о свободе мысли, раскованности поведения, бывает тяжело. Хорошо, что есть друзья! Что бы я без них делал!
Прости несведущего в делах академических и одновременно с тем музыкальных журналиста, но мне казалось, эра классической музыки осталась во времена упомянутых тобой Глинки и Римского-Корсакова. Тот же Свиридов, Георгий Васильевич, яркий наш современник, считается ярким лишь продолжателем классической музыкальной традиции. А как же твои сочинения, твой классический репертуар? Есть ли у классики границы?
Мой стиль близок к такому понятию, как третье направление. Это не попса и не чистый академизм, а нечто, находящееся на границе. То есть музыка придерживается академических форм, но наполнена определенным внутренним мелодизмом и современными ритмами, близкими к джазу и даже отчасти року. Такая музыка легче воспринимается «неподготовленным слушателем». Я всегда это исповедовал, считаю, музыка должна приподнимать человека над обыденностью. Современный человек, современный слушатель, чрезвычайно разнообразно «питается». Еще каких-нибудь 10-15 лет назад любители рока и джаза – это были разные люди, а сейчас расслоение заметно уменьшилось. Один человек может любить слушать самую разную музыку. И того же Чайковского, и Джона Леннона, и нечто металлическое одновременно.
Пробовал ли ты писать нечто иное, нежели классические произведения, и в каком жанре? Если пробовал, что получилось, где звучит? Если нет, также — почему? Что мешает?
Конечно, я пробовал себя не только в академических жанрах. И более того считаю, что могу и здесь о себе заявить. Это и эстрадная песня и рок-музыка, танго и многое другое… Здесь есть некоторые трудности – нужно больше общаться с новым кругом людей, но на это часто меня не хватает. А заниматься аранжировками – это мне мало интересно! Потом вопрос стоит ребром – как выжить?! Я мечтаю о меценате, который бы оказывал поддержку в моих начинаниях. Для того, чтобы стартовать, нужно хотя бы полгода залечь на дно и медленно и спокойно придумывать интересную программу – и не важно, где она будет звучать, в Филармонии или на улице – я могу это сделать – вот что важно! Десять лет назад у меня был продуктивный опыт в составе рок-группы “Годо”…
Дмитрий МОСКОВСКИЙ
Фото любезно предоставлены Дмитрием Жученко
