ИМА-ПРЕСС

КАЛЕНДАРЬ ИМА-ПРЕСС. 14 февраля 1956 года в Москве в Большом Кремлёвском дворце открылся XX съезд Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), на котором, среди прочих был заслушан доклад Никиты Хрущёва о преодолении культа личности и его последствий.

Делегатов съезда постарались заранее подготовить к обличению недавнего прошлого. Им были розданы специально распечатанные ленинское «Завещание» и «Письмо по национальному вопросу», подрывавшие сложившийся образ Сталина. На открытых заседаниях прозвучала критика официального «Краткого курса истории ВКП(б)» и другой литературы по истории партии и государства, в которой проявились черты культа личности вождя. В последний день работы съезда, 25 февраля 1956 года, на закрытом утреннем заседании Никита Хрущёв сделал доклад «О культе личности и его последствиях», в котором осудил практику политических репрессий второй половины 1930-х — начала 1950-х гг., возложив всю вину на Сталина.

Последнее было сделано, в том числе, и потому, что партийные лидеры, сделавшие карьеру в сталинскую эпоху, стремились снять с себя ответственность за то, что тогда происходило. Как вспоминал один из очевидцев доклада Александр Яковлев, «в зале стояла глубокая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шёпота. Никто не смотрел друг на друга — то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким».

Несмотря на попытки сохранить доклад Хрущёва в секрете от широкой общественности, 4 июня 1956 года его английский перевод был опубликован в США. В нашей стране доклад был полностью обнародован лишь в 1989 году, однако его содержание стало проникать за пределы партийных ячеек вскоре после съезда, и породило множество слухов.

Поэтому 30 июня 1956 года ЦК КПСС издал специальное постановление «О преодолении культа личности и его последствий», в котором разъяснял позицию власти по данному вопросу. Для советского общества XX съезд имел эффект разорвавшейся бомбы, поскольку разделил граждан на тех, кто воспринял его как начало поворота в сторону демократии, и тех, кто был убеждён в правильности прежнего курса и несправедливости предъявленных Хрущёвым обвинений. Обе позиции вызывали беспокойство руководителей государства, боявшихся потерять контроль над ситуацией. Поэтому открытое осуждение сталинской эпохи звучало всё реже, а реабилитации проводились без широкой огласки и затронули далеко не всех несправедливо осуждённых. Вновь проблема репрессий была поднята лишь в годы «перестройки».