ИМА-ПРЕСС

Ревматические заболевания, вызывающие хроническое воспаление суставов, мышц, костей и соединительной ткани, поражают миллионы людей по всему миру. Ключом к борьбе с этими недугами является своевременная диагностика и лечение. Сергей Александрович Жилин, к.м.н., главный врач-ревматолог СМ-клиники в Санкт-Петербурге, объясняет, почему так много людей страдают от ревматических заболеваний, с какими препятствиями сталкиваются пациенты при получении своевременной помощи и как эти проблемы решаются в Северной столице.

Кто такой врач ревматолог и в чем особенность ревматических заболеваний

Если давать официальное определение, то врач ревматолог –это специалист, основным профилем которого является лечение болезней соединительной ткани. К ним относятся: системная красная волчанка, анкилозирующий спондилит, ревматоидный артрит, системные васкулиты, которых сейчас выделяют более 10 разновидностей и др. 

К наиболее распространенным симптомам ревматических заболеваний относят: боли в суставах, различные высыпания на коже и неспецифические воспалительные симптомы, такие как лихорадка, слабость, вялость, снижение уровня лейкоцитов и тромбоцитов в анализе крови, анемия. Если хотя бы два из вышеперечисленных симптомов встречаются у человека, то это уже повод посетить ревматолога.

Однако, определить болен ли человек ревматическим заболеванием сложно. По словам главного врача-ревматолога СМ-клиник в Санкт-Петербурге Сергея Жилина “золотого анализа”, по которому можно будет понять болен пациент нет — и не существует. 

«В каждой ситуации берутся различные анализы. В целом для обнаружения заболевания проводят три обследования: клиническое обследование больного, которое, помимо общего осмотра включает осмотр всех суставов и позвоночника, серологические/иммунологические исследования и морфологическое исследование, если диагноз установить не удается», — объясняет Жилин.

Но самое сложное в ревматических заболеваниях то, что установить, какие именно факторы могут способствовать развитию этих заболеваний и можно ли предпринять меры для их предотвращения, пока не удается. Как говорит эксперт, эти заболевания абсолютно неясной природы, и так называемого этиотропного лечения. То есть лечения, направленного на причину, нет до сих пор. Все методы, которые сейчас существуют, например, общепринятые базисные препараты, антицитокиновая терапия последнего поколения – это все терапия патогенетическая, которая направлена на механизм развития заболевания, но не на причину его возникновения. Единственное ревматологическое заболевание, причина которого известна, это ревматизм, который в 2005 году «разделился» на острую ревматическую лихорадку¸ повторную ревматическую лихорадку и хроническую ревматическую болезнь сердца. Но как только выяснили причину возникновения этого заболевания, количество больных существенно сократилось. Сейчас людей с ревматической лихорадкой и хронической ревматической болезнью сердца почти и не встретишь. 

Почему же природа некоторых ревматических заболеваний известна, а некоторых нет?

По словам Сергея Жилина, чтобы явление изучать, должно быть много случаев, то есть пациентов именно с одним видом заболевания. А если в городе, например, только одна больная рецидивирующим полихондритом, то как ее лечить никто не скажет, больную можно только пожалеть. А вот если таких больных десятки или сотни, то уже можно начать изучать заболевание и выяснять как его лечить. Случаев ревматизма было достаточно много, поэтому и смогли понять, как его лечить.

«В этом году я ездил на конференцию на базе НИИ ревматологии им.Насоновой и во время выступления, президент этого института – Евгений Львович Насонов рассказал, что сейчас любое заболевание, которое течет более 2 недель, может быть аутоиммунным. То есть мы сейчас уже вплотную подходим к выделению новых нозологических форм в ревматологии, а мы еще со старыми не разобрались», — говорит эксперт.

Болезни есть – кадров нет.

Однако основная причина, почему врачи до сих пор не могут определить природу многих ревматических заболеваний – это отсутствие кадров. В нашей стране действует закон 2012 года, по которому на 100 000 детей положен только один детский ревматолог, а на 50 000 взрослых один взрослый ревматолог. Если же говорить о Петербурге, то получается, что в городе должно быть 8детских ревматологов, учитывая количество лиц до 18 лет. Если посчитать, в Санкт-Петербурге 18 районов, то есть получается 0,4 ревматолога на район. Это значит, что в некоторых районах таких врачей просто нет. 

«И вот скажите, вы повезете неходячего ребенка в соседний район на прием ко врачу? Очевидно, что нет. Часто, по этой причине, эти пациенты остаются инвалидами»

Основная проблема отсутствия кадров, по мнению Сергия Жилина, то, что многие выпускники не хотят идти учитьсяна эту сложную профессию: ведь чтобы стать хорошим ревматологом нужно отдать обучению много лет. Помимо этого, многих студентов пугает уровень ответственности, а также то, что мало мест мало, куда можно устроитьсяработать после выпуска. 

«Если бы у нас в городе была нормальная организация амбулаторной ревмослужбы, наверное, кто-то бы туда пошел. Только представьте, в Петербурге всего около 400 коек на все население. Поэтому я считаю, что необходимо всю эту систему поменять: ради диагностики лежать в больнице 3 недели нет смысла, лучше делать все обследования амбулаторно, а в больницу ложиться только на лечение или операцию. Таким образом увеличится количество кадров и уменьшится количество больных. На западе, например, даже химиотерапию делают амбулаторно», — говорит эксперт.

Также, чтобы выучиться на ревматолога, необходимо, чтобы кафедра по ревматологии проводила ординатуру. В Петербурге таких всего две: кафедра терапии №1 ревматологии им.Эйхвальда в СЗГМУ им. И.И. Мечникова и кафедра в педиатрическом университете. 

«И вы представляете, в прошлом году я позвонил в этот самый педиатрический университет и спросил, сколько выпускников на кафедре ревматологии. Ответ меня поразил — ни одного».   

Больные ревматическими заболеваниями обречены?

Возникает вопрос, почему же такое отношение в нашей стране к этому направлению в медицине? По мнению Сергея Жилина, причина тому — устаревшие воззрения на больных с ревматическими заболеваниями. 

«Раньше так и было, все больные ревматическими заболеваниями считались безнадежными. Было понимание, что им никак не помочь, они обречены быть инвалидами. Вопрос был только в том, насколько быстро ты станешь инвалидом? 

Я еще помню старые методы, когда, скажем, метотрексат больным ревматоидным артритом назначался в конце, и я помню этих больных с переломанными суставами, кричащих от боли. А когда эти больные хотя бы начинали выходить в коридор на ходунках, мы писали — положительная динамика и выписывали. Больше мы ничего не могли сделать. Сейчас, слава богу, методы лечения в корне изменились, и таких тяжелых больных у меня почти не встречается», — замечает Жилин.  

Как изменить ситуацию в России, а в частности в Петербурге?

Сергей Жилин считает, что решением было бы – создание районных ревмодиспансеров. Тогда эти больные могли бы собираться в отделении в одном районе, а не в одном городе, и у каждой семьи был бы лечащий врач, который мог бы четко отслеживать эффекты от терапии, а лечение было бы более индивидуальное и грамотное. 

К сожалению, ревмоцентры такую функцию взять на себя не могут. Они оказывают лишь стационарно-амбулаторную помощь, потому что в поликлиниках ревматологов нет, и сотрудники ревмоцентров вынуждены принимать пациентов как поликлинические врачи.

Помимо этого, по мнению эксперта, правильно было бы ввести распределение среди выпускников медицинских ВУЗов. 

«Если не относительно работы, то хотя бы относительно обучения специальностей. Потому как обычно гинекология, урология и дерматология, например, пользуются спросом, а все остальное считается, как недоврач». 

Что интересно, у взрослых и детей практически одни и те же ревматологические заболевания, и лечатся они одинаково, отличие только в дозировке лекарств и названии, рассказывает Сергей Жилин.

«На самом деле, как оказалось, из взрослого ревматолога сделать детского намного проще, чем из педиатра. Екатерина Алексеева – главный внештатный специалист Минздрава по детской ревматологии, другими словами, главный детский ревматолог России, разрешила взрослым ревматологам, прошедшим курсы переподготовки по детской ревматологии, принимать детей. Но сделано это не от хорошей жизни, конечно. По моему мнению, разделять детского и взрослого ревматолога не стоит, ревматолог должен быть единым, тогда хотя бы понятно откуда ноги растут у того или иного заболевания», — продолжает эксперт.

Проблема в том, что таких ревматологов пока что не готовят. В СМ-клинике-Северо-Запад, где Сергей Жилин работает главным ревматологом, уже частично преступают к подготовке таких кадров. По крайней мере часть специалистов в клинике уже принимают и взрослых, и детей.

«Я сейчас на базе СМ-клиники пытаюсь создать ревмоцентр, потому что понимаю, как все должно работать. Благо администрация клиники меня поддержала, осталось только кадры найти. Главное, что нужно понять – людям, страдающим ревматическими заболеваниями, можно помочь, они не безнадежны. Они могут полноценно жить и создавать семьи», — отметил Жилин.

Текст: Карина Титова