ИМА-ПРЕСС

ЛЕНИНГРАД. ПЕТЕРБУРГ. Статная, авторитетная и просто очаровательная голливудская женщина, Элизабет Тейлор, авторитет в кинозаконе, частенько признавалась СМИ, каждая новая картина с ее участием отнимала у этой львицы массу душевных сил. И лишь одна киноработа сумела сторицей вернуть Тейлор утраченное — первый советско-американский фильм «Синяя птица» 1976 года. В этом году фильм отмечает юбилей, 40 лет как сумел навести кинематографические мосты меж Голливудом и Америкой с одной стороны и СССР и «Ленфильмом» с другой.

…Та самая «Синяя птица», ради которой королева бриллиантов покинула благословенный американский край и ненадолго поселилась в СССР, то есть в Ленинграде. Ведь сказку Меттерлинка экранизировали на «Ленфильме». Дама Элизабет Роузмонд Тейлор (сложновато звучит ее имя полностью) частенько вспоминала славные дни, проведенные в северной столице России. Съемки в первом советско-американском фильме произвели неизгладимое впечатление на Клеопатру всея Америки. Самую дорогую Клеопатру Америки и здесь есть, кому вспомнить. Двое мужчин, две страницы из русской кинобиографии актрисы… И если первого знают и любят миллионы, то о наличие второго узнали только мы.

Разумеется, первое место в списке желающих вспомнить, какой же она была, эта Клеопатра в Ленинграде, отведено именитому актеру из прославленного театра — БДТ, Леониду Неведомскому. Судьба дала шанс сыграть Неведомскому главную мужскую роль в ленте, где главную женскую роль исполнила она, самая известная кинодива Голливуда. Леонид Витальевич буквально со смехом вспоминает, как попал на съемки этой картины. Он тогда и не представлял, что на эту маленькую киносказку возлагают большие надежды в высших эшелонах власти. «Синяя птица» Меттерлинка должна была стать первой ласточкой в деле разрядки отношений между СССР и США. «Выстрелит» фильм, пошел процесс, не «выстрелит»… Постановщиком фильма с советской стороны выступил небезызвестный нашему читателю режиссер Евгений Татарский. Создатель «Золотой мины» и телевизионных «Приключений принца Флоризеля» тянул на своих сильных плечах почти весь ленинградский этап съемок. И хоть в финальных титрах он идет «вторым», первым режиссером обозначен американец Джордж Кьюкор, по сути он был первым — на ленинградской съемочной площадке. Обустройство павильона, выбор натуры, подбор костюмов и советских актеров — все пришлось делать режиссеру Татарскому, не дожидаясь режиссера американского. Именно Татарский первым решил попробовать Неведомского на роль отца семейства, на главную мужскую роль. Американская сторона не сразу дала согласие на русского актера. Они хотели сами убедиться, стоит ли вводить Неведомского в тот дом, где правит бал она, Клеопатра, или не стоит. Чтоб убедить американцев, Татарский пошел на некоторую хитрость, он счел нужным показать активу съемочного процесса (куда входила и сама Тейлор) один из первых фильмов с участием Неведомского «Мачеха». Фильм, который дал путевку в жизнь актеру.

«Я был уверен, меня не примут в эту картину, — вспоминает те дни Леонид Неведомский. — Изначально на эту роль претендовал другой актер, который, как тогда казалось, лучше всего подходил на роль супруга Элизабет Тейлор. Но что-то не сложилось, и моя «Мачеха» стала пропуском в мир славной американской сказки. Когда меня внесли в списки актеров, которым нужно пройти дополнительные пробы — для утверждения на главную мужскую роль, Тейлор решительным образом запретила это делать. И указав на меня, повелевала — именно он и только он будет моим мужем — по фильму. В том была профессиональная суть моего партнера по съемочной площадке. В жизни Элизабет была… мягкой, даже кроткой. Мы мало пересекались с ней вне съемок, но и по тем моментам вне площадки было очевидно, никаких королевских замашек в ней нет. Она была всегда сдержанной и милой. Но были и такие случаи, которые повергали Тейлор в изумление. Помнится, нам строжайшим образом воспретили беседовать с американцами вне камеры и юпитеров. При этом оградить на площадке от прямого контакта нас никто не мог. Те же павильонные съемки, они длились долго. То свет переставить надо, то под новый дубль передвинуть технику, потом, не все хорошо знали английский и понимали режиссера-американца. В итоге задержек было много. Как-то во время очередного перерыва Элизабет вдруг поинтересовалась, сколько стоит с финансовой точки зрения мое участие в этом проекте. Мы порядком подустали в тот день, и я малость забыл все наши запреты. Переводчику было так же не до запретов, мы все расслабились в ожидании выхода на площадку. Я и назвал сумму. Тейлор переспросила, призадумалась, и выдала следующее: «…простите, так это вы получаете… в день или в час, не могу посчитать…». Лишенный к тому мигу всяческих социальных страхов и предубеждений, выдал все «военные тайны» — в месяц! Мы все так, почти все, так получаем. Элизабет удивилась, посмотрела на меня восхищенными глазами: «Какой вы однако… молодец. Я все поняла, вы бессребреник, вы — форменный альтруист, снимаетесь в нашей картине буквально ради идеи!». Я не стал переубеждать звезду Голливуда. Да, и спрашивать в ответ, сколько она получает. Вот это было строжайшим образом запрещено точно…».

kinopoisk.ru

Второго мужчину, незримого участника этой истории, мне судьба преподнесла словно синяя птица из меттерлинковой сказки. Когда мой добрый коллега, экономист со стажем, узнала, что я ищу «кого-нибудь из простого народа», кто вне съемок пересекался с Элизабет Тейлор, сразу вызвалась помочь в этом трудном деле.

«Думаю, есть такой… В то время мой близкий друг промышлял валютными операциями и мелкой фарцовкой, — вспоминает те славные дни Ольга Иосифовна, так зовут моего коллегу и хорошего товарища. — Личностью он был известной — в узких кругах, разумеется, ведь все его действия аккуратно укладывались в тогдашний уголовный кодекс. Но он был фартовым человеком. Жить надо на всю катушку. Полюбить — так королеву, проиграть — так миллион. Однажды мы получили от него странноватое приглашение — отобедать в одном из плавучих ресторанов города. Странность приглашения заключалась не в месте действия и не в самом действии, он любил широкие жесты. Мы в том действии были не просто гости, а… свидетели! Его триумфа. Ведь в том плавучем ресторане должна была отобедать сама Клеопатра! Мой друг сделал все возможное и невозможное (кому и сколько надо наобещал, дал на лапу), чтоб оказаться в том же месте и в то же время, что и Лиз Тейлор. Это был беспрецедентный поступок. Нас могли и прогнать с корабля, и задержать… В тот день была совершенно ясная погода. Мы, два потенциальных свидетеля и сам виновник торжества, ждем американцев. Долго ждать не пришлось, небольшая группа граждан и она, королева американского кино, ступили на палубу плавучего ресторана. Она — сама грациозность. Слегка наклонив голову, рассматривала все, что ее окружало. Вежливая улыбка ничего не выражала, ни согласия, ни осуждения. Она, казалось, пребывала в благостном расположении духа. Традиционная «гвоздичка» темных волос, добротно очерченная линия глаз, тонкие губы, свежий овал лица — будто она не со съемок, а прямо из журнала «Советский экран» к нам вышла. Мой друг — напротив, пребывал в легком нервном напряжении. Сопровождающих пришло чуть больше, чем планировалось, кто был из них кто, мой друг не знал, и это его немного раздражало. Собравшись с силами, дождались десерта. На десерт (по предварительной договоренности) включили медленный танец. Мол, кофе и пирожные хорошо идут под нечто мелодичное и лирическое. Выждав момент и собравшись с силами, мой друг скользнул к столику напротив и вежливо, с натянутой как тетива, спиной, предложил Тейлор… потанцевать. Группа сопровождающих опешила, они не ожидали такого разворота событий. Тейлор поняла, в чем тут дело, и немого приосанившись, автоматически поправила «говздичку» темных волос после чего… вызвалась на танец. Плавно, элегантно, слегка раскованно. Танец длился долго, казалось, вечность. Мой друг все время держался спиной к сопровождающим Лиз, чтоб они не разглядели его лица. Нам же выпало счастье рассматривать прямую, изящную спину актрисы. Мы буквально давились от смеху, еле сдерживая порывы выпустить звук наружу, когда крепкая мужская рука моего друга совершенно случайно опускалась чуть ниже линии талии. Тейлор и глазом не повела, когда происходил такой конфуз, каждый раз, когда тот извинялся за свою крайнюю неловкость, вглядывалась в него пристально, тем самым давая понять — парень, я женщина, какие могут быть проблемы. Но всему хорошему приходит конец. Танец закончился. Мой друг вежливо откланялся, Лиз потрепала его по щеке и что-то сказала на ушко. После чего они разошлись. Нам не терпелось узнать, что же такое она сказала. Выпив рюмку коньяка залпом, мой друг открылся: «Лиз все понравилось. А на ухо она мне шепнула — такому сексуальному парню нет смысла быть скованным. И стесняться неловкости в танце…». Группа граждан во главе с Тейлор пробыла в ресторане недолго — после танца и кофе. Мы — тоже. После чего неспешно шли по набережной, смакуя в деталях этот презабавный случай…».

kinopoisk.ru

Дмитрий МОСКОВСКИЙ