«Тень». Длиною в 75 лет…
ПЕТЕРБУРГ. 75 лет назад Ленинград накрыла самая большая «Тень», правда «Тень» та была сугубо театральной. Придумал эту смелую по тем временам постановку смелый, настырный человек, сказочник Евгений Шварц, а на сцену вывел кудесник сценического дела, художник, режиссер, просто вдохновенный человек Акимов, Николай Павлович Акимов. С тех пор «Тень» пережила не одну сотню выходов под возгласы «браво», несколько редакций, но – жива и сегодня идет в Театре комедии имени Акимова. С неизменным успехом.
«Самый первый совместный спектакль, который родил творческий тандем Шварц-Акимов, была постановка «Голый король». Тот спектакль завернули моментально, слишком много в нем было аллюзий на власть, — вспоминает нынешний художественный руководитель Театра комедии имени Николая Акимова Татьяна Казакова. — Что касается «Тени», в этой постановке цензуру сбило милое, как мне кажется, наивное очарование сказки, замечательная сценография, великолепные, красочные костюмы, волшебная музыка. Зато следующая пьеса – «Дракон», была запрещена. И даже после войны, в знаменитую хрущевскую оттепель, ее не дали восстановить, слишком явно была обозначена тема власти… «Тень».
Современник знаком с этой чудо-постановкой исключительно по киноверсиям, пусть знаковым, но все же экранизациям этой старой как мир, сказки Андерсена. Продуктивно, с некоторой социальной злостью в уголках глаз переработанной одним из именитых драматургов минувшего столетия, человеком, задавшим безусловный тон всей теперешней сатирической драматургии Евгением Шварцем. Фильмы в буквальном смысле этого слова вобрали в себя всю общественную изнанку шварцевской пьесы, весь искристый сатирический «задник» перенесли трепетно и метко на киноэкран. Особенно колючим, хлестким, словно крапивы куст оказалась кинопостановка по Шварцу у Михаила Козакова «Тень, или, может быть, все обойдется» с непревзойденным Константином Райкиным и в роли Ученого, и в роли Тени, что выросла до краев высоченных шпилей, что смогла прибрать почти всю власть в сказочном королевстве. Эта неистовая Тень бросала вызов всем и всему, ее черный лик победоносно ликовал над самыми искренними человеческими чувствами и желаниями. Ведь Тень и по Андерсену, и в сатирическом, гротескном «переводе» на язык театральной сцены Шварца – это вечный двигатель того зла, того социального негатива, что рождает любое общество, тяготеющее к насилию, узаконенному на всех уровнях власти. Пусть даже и в сказочном королевстве, где «прописались» все известные персонажи из всех известных сказочных сюжетов.
«В чем привлекательность этой пьесы сегодня? – размышляет художественный руководитель Театра комедии имени Николая Акимова Татьяна Казакова. — Думаю, дело здесь в том, что авторы этой сказки мастерски, с ювелирной точностью,
нащупали некую гармонию отношения между внутренним, смысловым стержнем человека и внешней яркой сказочной формой. Пусть сегодня мы играем совершенно по-другому, в несколько иной, нежели это делал Акимов, трактовке, реакция зрительного зала остается прежней. Современный зритель ясно и отчетливо воспринимает пьесу, зрительный зал буквально «дышит» унисон со сценой, переживает каждую эмоцию и реакцию, и это означает, Евгений Шварц написал пьесу что называется на века. И как в свое время Джонатан Свифт, создавая своего Гулливера в стране лилипутов, так и Шварц, Акимов, когда писали, творили свои сказки — создавали, формировали своего рода шифры. Автор берет глубокую тему и облачает в некий бесхитростный сказочный сюжет, пытается внушить нам, мол, действие пьесы, сюжет — это все не про нас, это все о каких-то там сказочных героях. Именно поэтому пьеса дает такой сильный эмоциональный эффект сегодня. А когда вы пишите пьесу на злобу дня и тычете пальцем в зал, мол, вот там все герои и сидят, это не воспринимается… должным образом. В эту постановку вложено гораздо больше, чем просто политический памфлет, нам показали и рассказали обычную человеческую историю, которую умело зашифровали сказочными шифрами. Чтоб отношения внутри сказки из обычных, каких-то коммунальных, сиюминутных драм становились драмами серьезными, с которыми стоит жить, которым стоит сопереживать годы, десятилетия…».
Куда уходят шварцы, спросите вы? Никуда, отвечает вам Татьяна Казакова, то есть, несколько перефразировав самое себя, добавляет в ответ Татьяна Сергеевна, в никуда такие таланты не уходят, они не могут просто так уйти, не оставив после себя качественную, добротную поросль литературных наследников. Может, просто обязана собственных театральных платонов и быстрых разумом сценографических, сценических невтонов российская земля рождать и сегодня. В том самым категорическим образом убежден нынешний творец хорошего настроения, самый главный человек в театре, создающим уникальную атмосферу добра и некоторой справедливости, пусть и зыбкой, театральной. И хоть авторов этих и сейчас наперечет, но они есть, пьесы их идут – победоносно, триумфально, по всей театральной землей нашей великой. И средь них, разумеется, «Утиная охота» Александра Вампилова. Да, Вампилов не совсем наш современник, его «Утиная охота», была написана почти 40 лет назад, но эта пьеса на века точно.
«Так случилось, я работала в Москве, в знаменитом Театре на Таганке, — вспоминает Татьяна Казакова, — и мне рассказали знающие люди, Вампилов просил прочесть пьесу «Утиная охота» Юрия Петровича Любимова. А ему тогда столько всего приносили… В общем, не стал читать, даже в руки не взял. А это «Утиная охота». Будем думать, что это был элемент той самой судьбы (в нашем случае — несудьбы). Ведь по сути своей реакция Любимова не важна сейчас, важно, что выбирает Время, именно Время расставляет все по своим местам. Кстати, наш театр работает с пьесами Вампилова, основательно, вдумчиво, серьезно. В репертуаре значится «Свидание в предместье», поставленный по пьесе Александра Валентиновича «Старший сын». Название нашей постановки вытекает из первой версии наименования пьесы, до того, как стать «Старшим сыном», Вампилов хотел назвать свой труд «Предместье»… Эти пьесы заслужили сове место под сценическим «солнцем» рампы, они заслужили, не просто заслужили, а в прямо смысле этого слова выстрадали право стоять в одном ряду с классиками прошлого, тем же великим Шекспиром, но и в одном ряду с пьесами Шварца.
Дмитрий МОСКОВСКИЙ
Фото предоставлено литчастью Театра Комедии имени Акимова
