ИМА-ПРЕСС

ВСПОМИНАЯ С БЛАГОДАРНОСТЬЮ. В этом чутком, вежливом, предупредительном пожилом человеке сложно было угадать маститого голливудского режиссера. И баснословно востребованного актера. Гэрри Маршалл больше походил на радушного дядюшку из доброй старой многосерийной комедии. Рассудительный и обстоятельный, внимательный и чуткий. Гэрри Маршалл, постановщик таких знаковых, обожаемых всем миром комедий, как  «За бортом» с Голди Хоун, «Красотка» и «Сбежавшая невеста» с Ричардом Гиром и Джулией Робертс, «Дневник принцессы» с Энн Хэтэуэй и Джули Эндрюс ушел от нас на 82 году жизни.

Гэрри Маршалл в равной степени одинаково нежно и трепетно относился как к кино многосерийному, телевизионному, так и широкоэкранному, которое создают под многочисленные кинотеатры по всему миру. Маршалл отлично понимал, недурственная сюжетная завязка под фильм полного метра может стать знатным подспорьем последующего сериала. И наоборот, сильный, крепкий, основательный и продуманный сериал может – рано или поздно, перекочевать на большие экраны и стать лидером проката. Не все кинематографисты в мире, в том же Голливуде, придерживались, да, и, пожалуй, придерживаются сегодня подобного творческого дуализма мнений. Однако Маршалл, со свойственной ему одному тонкой, еле заметной, иронией, регулярно подтрунивал над коллегами в эти моменты, моменты сравнения «большого» экрана и «малого», то бишь телевизионного. Так как сам души не чаял в этих двух экранах одновременно, питал особые, нежные чувства к ним, какие обычно матерые летчики питают к безбрежному воздушному океану, врачи – к своей медицинской практике, а капитаны – покоренной морской пучине и быстроходным кораблям. И частенько признавался, большое кино вошло в его жизнь по случаю, а вот любовь к «телевизору», мерцающему разноцветьем окну в широченный мир, пришла еще в пору пылкой юности. Гэрри так хотел из типичного телезрителя стать по ту сторону «голубого экрана», что с большой охотцей согласился писать ремарки и прочие драматургические «мелочи» для разного рода ситкомов на тогдашнем американском ТВ.

На его счету, только актерском, десятки разноплановых, разного срока участия, сериалов, как мало известных за пределами Америки, так и всемирно признанных, таких как «Скорая помощь» или «Как сказал Джим», «Сабрина — маленькая ведьма» или «Два с половиной человека», «Детектив Монк» и «Красотки в Кливленде». Гэрри Маршалл в самом искреннем, истинном значении этого слова  обожал в равной степени играть, сниматься, чудачить на съемках, и в то же время основательно освоил роль режиссера, человека, который творит своими руками, своей творческой смекалкой чудо по имени кино. 

«…Мне всегда везло на мужчин в кино, на тех мужчин, что были со мною в кадре, — утверждает голливудская звезда, «Красотка» и «Сбежавшая невеста» Джулия Робертс. — И на каких мужчин! Однако почти все ваши коллеги при расспросах о мужчинах-партнерах на совместной киноработе, жаждут откровений со съемок «Красотки», мол, каков он, этот красавец и сердцеед Ричард Гир. Те, кто теребит меня подобного рода вопросами, понятия не имеют, что такое кино, то есть процесс его производства. А вот Гэрри Маршалл — имел, имел самое истинное, самое настоящее понимание, каково это быть — или мужчиной, или же женщиной, как в моем случае, на съемочной площадке. Кстати, в комедию «Красотка» я попала по настоянию Маршалла. До меня на эту роль, роль заблудившейся в мире собственных проблем дурочки, ставшей на путь проститутки, пробовались самые разные актрисы, с «именем» и приличными гонорарами или же пока еще — как я на тот момент времени, неизвестные никому на голливудских холмах. И почти все уходили из проекта еще на стадии прочтения сценария, при этом выдумывая невероятные, подчас несусветные оправдания. С Гэрри никто ссориться не хотел, но и себя в этой роли, роли теперешней Золушки из предместья современного мегаполиса, не «видел». А тут в чем дело, как обычно бывает подобное в Голливуде, изначальный вариант сценария и тот фильм, который после увидели все, две большие разницы. И эта разница, точнее, первичный вариант фильма, еще сценарный, многих просто отпугивал. И я в том числе! Прочитав сценарий, я вдруг совершенно четко осознала, свой путь на большом экране я начинаю явно не с той роли. Но Маршалл уловил эту нотку в моем голосе, нотку раздражения, обиды, досады, и словно пастор из маленькой деревенской церквушки решил разобраться со мной, поговорить по душам, что не так в образе, предлагаемом мне? Я все — как на духу, ему выпалила, по младости лет я была форменной максималисткой, а на момент съемок фильма «Красотка» мне было слегка так за 20. И то мне там было не так, и это не то. И денег в картине мало, не о таком бюджете мечтает юный покоритель голливудских холмов. Гэрри меня слегка приобнял, заговорщически подмигнул, и поведал, как он сам пришел в кино. Как много обмана и чепухи было вокруг него. Как много звезд сгорали, ломали себе карьеру откровенно по глупости, и наоборот, как юные дарования, мечтавшие о славе и деньгах, но не известные голливудским боссам, шли на все, в хорошем смысле этого слова, чтоб пробиться к пантеону славы. И теперь о них только ленивый репортер не пишет в очередной желтый таблоид. Мне было не до таблоидов и журналистов, я была в отчаянии  и на творческом распутье. Мне хотелось горы свернуть, сняться в чем-то таком, эпическом. А тут — «Красотка». Но Гэрри Маршалл меня в буквальном смысле слова обаял своим неподдельным оптимизмом, почти что отеческой заботой, мне не хотелось расставаться с этим мудрым, добрым, убедительным человеком. И я вошла в этот невероятный творческий эксперимент. Жалею ли я о том? И да, и нет. За мной после «Красотки» крепко-накрепко закрепилось амплуа «девушки-сюрприза», грациозной леди из дешевого мотеля, способной выйти на панель по «зову судьбы», не самый лучший вызов судьбы, согласитесь. Но у меня появился друг, самый настоящий, самый искренний. Его роскошная, щедрая улыбка, неподдельная, искренняя манера общения подкупали и располагали к себе. Не случайно когда встал вопрос еще об одном фильме из той же серии, «Сбежавшая невеста», я даже глазом не повела, сразу вошла в проект. Потому, что в нем был он, Гэрри Маршалл…».

Сам Гэрри Маршалл обожал всех своих артистов, которые снимались в его фильмах. Ибо сам был артистом, сам снимался и прекрасно понимал, каково это, когда к тебе относятся просто по-человечески. Он любил вспоминать, как совсем еще молодым парнем работал в отделе сценаристов на «Шоу Дика Ван Дайка», шоу восходящей голливудской звезды Ван Дайка. Писал многочисленные диалоги, строчил какие-то незначительные ремарки на полях, иногда целые сценки прописывал. Но все время думал — это все не то, это все не мое, мое — огни голливудских юпитеров на премьерных показах, шумные вечеринки и крупные портреты в модных журналах с сияющими красавицами в одном с ним кадре. Однажды с ним пересекся сам Дик Ван Дайк, явный и яркий пример той самой голливудской успешности, которой так грезил Маршалл. Благо, Ван Дайк был не на много старше Гэрри, лет так на девять. Маршалл, пылкий мечтатель и просто юркий парнишка с блестящим взором тогда набрался наглости и выпалил все, что думает Дику: о себе, о кино, о славе и успехе, о пути к славе и кинематографическому успеху. И о Ван Дайке, с которого хотел брать пример. Тот лишь в голос рассмеялся в ответ на все лучезарные гипотезы Гэрри. Оглянись вокруг, Маршалл, размашистым жестом призвал его Ван Дайк, думаешь, об этом мечтает молодой покоритель голливудских холмов? О каторжной работе чуть ли не сутками в четырех стенах каменного мешка, имя которому — съемочный павильон? Когда смеяться уже не в силах, а уж тем более смешить других, потому, что шутка отыгрывается по десятому, двадцатому разу на репетиции? Когда ты превозмогаешь боль, но идешь на съемки, а, то тебя могут и заменить, в Голливуде незаменимых нет. Особенно когда ты молод и только-только подаешь радужные надежды. Это и есть твоя мечта? Мечтать не вредно, но вредно сидеть и ничего не делать, только мечтать. Твори каждый день, иди к своей мечте маленькими шажочками. Не питай напрасных иллюзий, кто знает, может твой путь к голливудскому Эвересту в том, чем ты сейчас пренебрегаешь? Писать надо, пиши, позовут сниматься в крошечный эпизод, где даже твоего лица никто не узрит? Иди, даже беги, снимайся! И оно придет, и слава, и почет, и в один прекрасный момент Голливуд снимет перед тобой шляпу…

Спустя годы почти то же самое говорил уже маститый — и актер, и режиссер своему сыну, Скоту Маршаллу, не хватай звезд с небес, снимайся там, куда зовут, не важно, отец ли зовет в свой фильм, или какой неизвестный режиссер в проходную рекламу. Нет плохих ролей, как бы банально не звучала эта избитая истина, нет сиюминутных, плохо проработанных образов и сюжетов, все зависит только от тебя самого! Кто знает, если не искрометный, гениальный на молниеносную реакцию Робин Уильямс, вышел бы у Маршалла-старшего сериал «Морк и Минди», если бы не красавица, но чрезвычайно своенравная, с характером, Голди Хоун, получился бы таким сумасшедше популярным фильм «За бортом». Все зависит только от тебя и никого больше. И любовь тех, кто окружает тебя в миру, в быту, каждый день, понимание и одобрение твоих действий коллегами, то самое признание заслуг и компетентности Голливудом. Оно придет, не сразу, но придет. И теперь уже Скотт Маршалл, сын гениального Гэрри Маршалла, сам снимается и снимает. Не так часто и много, не так «оскароносно», как этого подчас хочется. Но Скотт прекрасно усвоил урок, данный отцом. Уж лучше синица в руках, чем журавль несбывшихся надежд в небе…