Что тебе снится, старая Рига, в час, когда утро встаёт над Даугавой…
Рига и её материальные «синонимы», пламенеющая готика – сохранившаяся и возрождённая, восставшая из пепла разных войн, рижское гостеприимство глазами турспециалистов из «Серебряного кольца», когда отель куда больше, чем просто отель. А также Черноголовые братцы-купцы как символ Риги, и вкупе со всем этим старая добрая Яуниела, которая «впадает» в… Лондон и одновременно в швейцарский Берн. Обо всем понемногу – о латвийской столице…
Рижский бальзам и Рижский залив, рижский, латышский, шоколад. Наравне с латышским кино и латышскими творцами современной музыки давно стали зримым, вполне себе ощутимым брендом Риги — и Латвии в целом, известными и ценимыми далеко за пределами Латвийской республики.
Кто ж их не знает, одни Раймонд Вольдемарович Паулс и Лайма Вайкуле чего стоят. Об актёрах и говорить не приходится. Мирдза Мартинсоне, к примеру, колоритная блондинка из детективного телефильма Алоиза Бренча «Мираж» — кумир подростков конца 70-х, начала 80-х. По всему некогда единому и могучему. А её партнёр по фильму, играл фактурного спортсмена – боксёра, Мартиньш Вилонс и поныне один из востребованных кинактеров. Причём, российского кино. Вия Артмане, Гунар Цилинскис и секс-символ советского, латвийского, российского кино Ивар Калныньш в представлениях не нуждаются.
Рига, город, давно выросший из тесных оков ливонского ордена, гроза окрестным разноразмерным княжествам, сегодня – премилый столичный мегаполис. Со своими старым городом, куда ж без него, со своими смелыми церковными шпилями, дерзновенно пронзающими тонкое суконное синее небо с вечно рваными одеялами сизых облаков, с броской, напористой готикой и модным – до сих пор, югенстилем, застывшим как в жилых, так и общественно-полезных зданиях века начала технологической революции.
Два часа пешеходной экскурсии и примерно час – свободного времени, это лишь самая малость, которая даёт шанс открыть Ригу. Для первого туристского свидания вполне… Осенняя, ноябрьская, Рига словно невеста на выданье. Хороша, свежа и будто напряжена перед главным актом своей «семейной» — туристской, жизни.
Впереди ведь Рождество, когда город закипит, забурлит базарами и всевозможными праздничными торжищами. Летним, пляжным туристом Рига уже успела перекипеть, «переболеть», тем самым, кто приезжает одновременно и на рижское взморье, то есть в Юрмалу, а заодно и стремится «предания старины глубокой» — рижской, зацепить.
В прежние, советские, времена меж латвийской красавицей Ригой и эстонским щёголем Таллинном шла незримая конкуренция за внешнего потребителя туристского продукта. Куда москвичу, ленинградцу, мурманчанину, томичу, жителю Саратова или Астрахани лучше всего – и выгоднее всего, податься ради покорения «своей собственной» Европы, от Средневековья до нашей, не всегда и во всем советской, реальности.
И так сложилось исторически, точнее – географически, ленинградцы выбирали средневековый Таллинн – он ближе к нам, москвичи же – и так далее, за «Садовым кольцом» проживающие, стремились в Ригу. С её древними соборами и старомодными замками, путанным клубком узеньких улочек.
При этом у Риги был явный «плюс» — юрмальский пляж. Таллинн как пляжный город как-то не котировался. И сегодня Таллинн с Ригой активно конкурируют на туристском рынке. И Таллинн, и Рига одновременно борются за звание города, где впервые в Европе была установлена рождественская ель.
Таллинн ссылается на одни манускрипты и послания, Рига – на иные. Самое занятное, в этот спор пыталась вникнуть Германия, указав на свой приоритет в этом деле. Но спорящие стороны третьей «утерли нос» что называется. Вы, мол, немцы, изначально… сосну наряжали в качестве рождественского дерева. А ель впервые в Европе нарядили… И пошёл спор дальше…
«Серебряное кольцо» в Риге как и в Вильнюсе выбирает вполне себе приличные, основательные, что называется проверенные гостиницы. Там, где «Серебряное кольцо» размещает пытливого туриста – туда и стоит ехать в дальнейшем, для пущего – автономного, изучения латвийской столицы. Одним из которых стал Bellevue Park Hotel Riga. В хорошую, ясную, погоду, совершая вечерний – поздний вечерний, променад можно выйти на Даугаву – аккурат напротив гисторического центра Риги. Все рядом, все близко.
Однако ноябрь, мелкий, противный дождик не располагают к самостоятельному покорению латвийской столицы. Зато сам отель великолепен. Чай, кофе вкупе с чайником в номере – к вашим услугам, номера уютные, комфортные, наполнены атмосферой неги и пряного аромата душевного уединения.
Сам отель впечатляет, большой, объёмистый, с прелюбопытным лобби и ресторанами. Один только аквариум на рецепшн чего стоит. Спустится сюда из номера только лишь ради импровизированной медитации на рыбок – одно сплошное удовольствие. Особенно в ноябрьский промозглый вечер. Когда иных занятий-то и не найти.
Сразу отметим с аудиовизуальными контактами с внешним миром тут все окей. Есть ТВ, имеется в наличии в каждом номере, к вашим услугам сносный интернет, повсеместный, доступный и бесплатный wi-fi. И хоть в гостиницах особо не разгуляешься, с каждым этажом открываешь для себя Ригу все дальше и дальше. Вежливый и проницательный персонал прекрасно владеет русским языком, если и не все, то многие его сотрудники, что создаёт дополнительные удобства. Редкий случай, когда с отелем прощаться не хочется, возникает стойкое желание пожить здесь ещё – хотя бы ночь или две. Но это уже совсем иная история, впереди – Рига. С нетленными раритетами повсеместно, с живописным пиршеством для глаз.
Два часа для обзорной экскурсии по Риге – много ли это или мало? Особенно в пасмурный день. И много, и одновременно с тем мало. Мелкий противный дождик, твой вредный, назойливый спутник, скорее мешает, нежели помогает проникнуться тамошними красотами. Зато в дождливую погоду город будто бы покрывают особым манким средством для пущей его привлекательности, словно рекламным лоском.
И крыши уже напитаны глубиной красок от небесной влаги, острые шпили старинных как весь этот мир соборов и церквей напущенно мрачны и угрюмы, натруженные веками камни мостовых будто заново наполированы. И вроде бы нам, петербуржцам, грех жаловаться на нечто совершенно, исконно петербургское, но противный мелкий дождик «плюсом» случайному туристу назвать сложновато…
Ригу каждый для себя открывает с разных точек. Кто – с реки, кто с вокзала, а небольшой петербургской группе туристов дали шанс изучить Ригу с площади перед памятником некогда красным, теперь просто – латышским, стрелкам.
Отсюда многие экскурсии стартуют. Музей, посвящённый оным, «разбил» некогда одну – Ратушную, площадь на две. Сократив одну, площадь с явным креном в вечное «вчера» на две – ради площади с идеологическим вектором «навсегда». Но промахнулись. Стрелков с площади убирать не стали, они ведь символ и «красных», и «белым» латышских стрелков, которых было много и по ту, и по другую стороны революционной баррикады.
При этом стрелки – красные, потому что вытесаны из красного мрамора. Музей стрелкам пригодился, теперь здесь музей советской оккупации Латвии. Но этот чёрный невзрачный прямоугольник особым спросом не пользуется. Народ тянется к памятникам куда более живописным и менее идеологичным.
И далеко от памятника стрелкам для того уходить не нужно, тот же Дом Черноголовых. Основа основ Риги, где купечество играло немаловажную роль – вкупе с властными парнями в белых хитонах из ливонского ордена… Орден тоже хочет есть и пить, и просто – хорошо жить, особенно идеологическая верхушка ордена.
Тут как раз и всевозможные купцы со своими гильдиями – весьма кстати. Купеческий орден Черноголовых – не первый и не единственный в торговом, купеческом сообществе рижан. Но один из самых прытких и самых экстравертов, если о купеческом сообществе говорить как о человеке. Разумеется, где крепкорукие купцы всех мастей, там и ганзейский союз. Рига – одна из житниц панъевропейского ганзейского торгового братства. Но вникать в историю Ганзы в Риге не будет, вернёмся к Черноголовым.
В сообщество Черноголовых купцов входили молодые, в основе своей неженатые парни. А Черноголовыми стали благодаря своему «талисману», Святому Маврикию, которого традиционно изображают обычно чернокожим. Черноголовы не сразу завладели этим зданием. Биржа, торжище, ресторация, что только не помещалось в этом Доме. Многофункциональным выдался он.
Со временем Дом Черноголовых стал зданием с общегородскими представительскими функциями. Именно здесь был подписан Рижский мирный договор. Многое, что тогда здесь заключалось и подписывалось. Вторая мировая война внесла жуткие коррективы в его жизнь, в 1941 году Дом Черноголовых был разрушен.
Советская власть в Латвии не стремилась возродить «бюргерский» дом, считая его наследием немцев. И только после распада Союза, после вторичного – за один век, обретения независимости встал вопрос о возрождении Дома Черноголовых как символа Риги.
Ратушная площадь в целом – одна большая жертва Второй мировой. Все, что здесь сейчас расположено в основе своей новострой. Но петербуржцам к такому развитию исторических событий не привыкать. Те же Петергоф или Екатерининский дворец в Пушкине – убедительные примеры послевоенного возрождения. Так и Рига, так и Ратушная площадь. Современная Ратушная площадь совсем не та, каковой она была семь десятков лет назад. Но ренессанс новейшего времени сотворил форменное чудо. Что осталось – починили, что снесли войны и люди – возродили из небытия.
Соборы и шпили при них, кривоколенные улочки и проулки, в которых совершенно реально можно заблудится. Жилые дома словно привет из разновекового прошлого. Вот вам робкие узкие домишки с игривыми треуголками крыш, а вот уже и степенные здания с богатой лепниной по фасаду, с маскаронами, безучастными ко всему, что происходит окрест.
Те же «Три брата», три готичных красавца жилых – красивый привет Таллинну, где сохранились – почти в том же виде, что и рижский готичный триумвират, «Три сестры», три жилых дома, подогнанные друг к другу словно три испуганные девицы. Так и «Три брата» стоят, словно обнявшись, плечом к плечу эти три памятника старой-престарой Риге.
Хоть разные войны и навредили латвийской столице, многое, что осталось, либо возродилось. Та же Пороховая башня или Шведские ворота в крепостной стене, эту стену, кстати, частичку стены точнее, можно и сейчас лицезреть в лабиринте рижских улиц, тут вам и югентстиль, северный, почти прибалтийский, модерн, его здесь видимо-невидимо, неслучайно в латвийской столице организованы отдельные экскурсионные туры по Риге в стиле модерн.
Но если вы побывали в Риге и не заглянули на улицу Яуниела, то – считайте, ригу посетили зазря. Эту улицу во всех гидах и путеводителях именуют не иначе как «самую кинематографическую». И это не мудрено, ведь улица Яуниела – это Цветочная улица в Берне, где рассеянный профессор Плейшнер проморгал провал явочной квартиры. Кто ж не помнит этот чудный момент из телесаги Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны».
Самое уморительное, там, где в кино был птичий магазин, и сегодня в витрине старинного дома можно разглядеть птичьи клетки. Так владельцы современного отеля с весьма «штирлицевым» наименованием «Юстас» отметили своё участие – участие их дома, в штирлициане. Чуть позже улица Яуниела стала… Лондоном! Где жил и творил великий книжный – и киносыщик всех времён и народов Шерлок Холмс. Знаменитая Бейкер-стрит тоже тут…
Однако Рига давно выросла из тесных готических рыцарских лат, барочных корсетов и модных кренделей югенстиля, Рига – современный город со своим градостроительным и архитекурно-ландшафтным новоязом. Разве что памятник Свободе, что вознёсся дерзкой стелой ввысь в середине 30-х прошлого уже века, будто застыл на границе Риги прежней и Риги современной. Местные гиды уверены – все дороги ведут к памятнику Свободы, мимо не пройти.
Коль памятник поставили в редкие межвоенные годы независимости Латвии, посвящён этот монумент латвийской зависимости. От немцев, от Российской империи. Шпилевидное острие монумента венчает бронзовая зелёная женская фигура, в народе именуемая как Милда (героиня латышского фольклора). В своих высоко поднятых руках барышня держит три золотые звезды, символизирующие три края Латвии: Латгале, Курземе и Видземе.
Из прошлого века, но более поздних лет, уже начала 80-х, к нам пришёл знаменитый вантовый мост имени Горького. Вмиг стал новейшим символом Риги, напоминая своими очертаниями шпили церквей старого города. На момент постройки мост был «самым-самым» в СССР по длине подвесной части. Один из первых вообще на территории тогдашнего Союза.
Чуть позднее, уже в 1986 году, на острове Закюсала построили ещё один парафраз старинных шпилей древней Риги – это знаменитая рижская телебашня. 370 метров, одна из самых высоких во всей Европе. Как и у её старшей «телесестры», останкинской телебашни, у рижской есть своя смотровая площадка, туда можно подняться на скоростном лифте за считанные секунды. Смотровая площадка телебашани — самое высокое обзорное место в Риге.
Из ультрасовременных зданий Риги впору вспомнить огромную «песчаную дюну» посреди латвийской столицы. Это новомодное здание Латвийской национальной библиотеки. Идеи возведения чего-то общенационального, книжного, общедоступного, витали в умах рижан почти сто лет. Но только в первой половине века XXI идея обрела зримые – ультрамодные, контуры.
Из забавного ландшафтного новодела стоит отметить озорной «памятник» Бременским музыкантам, который поставили в старом городе, у алтарной части церкви святого Петра в 1990 году. Говорят, если потереть бронзовый нос самой нижней фигуре композиции – фигуре осла, и загадать желание, оно непременно сбудется.
Дмитрий МОСКОВСКИЙ
